ОРУДЬЕВСКОЕ ЗОЛОТО

Уезды русского Нечерноземья – это зоны особо рискованного земледелия. И это одна из причин того, что они так часто становились центрами активной торговли и промыслов. Так произошло и с Дмитровским уездом, в котором чуть ли не в каждой светелке находилась "фабрика". И самым старым считается промысел позументный: Орудьевские позументы известны с 1700-х годов.

Трудяги-«эксплуататоры»

Со стародавних времен производство располагалось в десятке сельских дворов, а фабричное производство в современном смысле  основано лишь в 1876 году Осипом Ижвановым. Это был  мастеровитый, предприимчивый человек, но в чистом виде капитализмом тут и не пахло – как до «регистрации», так и некоторое время после, наряду с весьма скромным штатом рабочих трудились все, и хозяин тоже. Потому, должно быть, процесс обогащения шел ни шатко ни валко.

И, как показала дальнейшая история, было заложено прочное основание, на века. 

Впрочем, к 1880-м фабрика все-таки имела четырнадцать строений (выработанные из массивных бревен, крытые железом или тесом), причем из них лишь два были собственно производственными. Тут помещались сами ткацкие станы, прядильня, плетильня, «качалки» для выработки позументов, конный привод - и гараж, в котором горделиво сиял  чумазый паровой локомобиль.

В остальных располагались обслуживающие производства – например, кухня-столовая, где рабочие не только обедали, но и имели собственный файф-о-клок с хозяйским кипятком (зря улыбаетесь, поддерживать запас кипятка на такую ораву – дело крайне дорогостоящее).

Правила внутреннего трудового распорядка

Они весьма показательны и поучительны, особенно для нынешних «гуманных» времен. Например, по праздникам рабочие не работали – обратившись к православному календарю, вы легко увидите, что праздники – это не только 8 марта и 23 февраля, их куда больше, - а предпраздничные рабочие дни урезались на два часа. У каждого была собственная «трудовая книжка», с выписками из законов Империи, а в помещениях были вывешены «правила внутреннего трудового распорядка».

Примечательно, что прогульщиков (читай: пропойц) рублем не карали. Как за прогул, так и за порчу товара или материала просто переводили на более простую работу – естественно, менее оплачиваемую. Вот и вся дисциплинарная ответственность. 

Уровень зарплат был примерно таким: 40 руб./мес. – мастеру, 25-50 – галунщики. Для сравнения: содержание школьной избы (с дровами) обходилось в 60 руб./год, а пропитание на весь рабочий день – 16-17 коп.

Плоды трудов

К концу XIX в. на фабрике применяли медь, а золотую и серебряную проволоку привозили из Москвы. В начале XX в. «золото» и «серебро» производили уже на фабрике. Рынок сбыта постоянно расширялся: орудьевскими позументами торговали в собственном магазине, расположенном в Москве, шли поставки в Санкт-Петербург и в регионы (особенно на Кавказ).

Во время русско-турецкой кампании 1877-78 годов на плечах русских воинов, бравших Плевну, сияли погоны, выработанные именно на орудьевской фабрике. Орудьевские же погоны придавали боевого блеска славе героев русско-японской войны 1904-05 годов, оборонявших Порт-Артур, бившихся в кровопролитной Мукденской битве...

Во время Первой Мировой Орудьево обслуживало огромные государственные заказы –поставляли не только и не столько золотые позументы, ленты и погоны, но и пулемётные ленты, и солдатские сумки.

Октябрьская революция принесла разорение фабрике и тюремное заключение последнему из Ижвановых, Петру Осиповичу. Несмотря на то, что в Бутырке он отсидел лишь несколько месяцев и был вызволен оттуда по ходатайству собственных рабочих, на фабрику он уже не вернулся.

Погоны для Сталина

В виде артели орудьевский позументный промысел просуществовал до 1930-х, после на чудом сохранившейся основе, заложенной спрутами-эксплуататорами Ижвановыми, было запущено современное ткацкое производство, конец которому положила Великая Отечественная война – она же и реанимировала позументное производство. С 1943 года запущено производство погонной ленты – и погоны вырабатывались в Орудьево для самого закрытия, в 1990-х.

Местное придание мрачных 1930-х сохранило имя того, кто изготовил те самые первые маршальские погоны, с гербом СССР и пятиконечной звездой, которые носил «САМ». Это Михаил Ермолаевич Зубов, старейший мастер-позументщик.

Утвержденный эскиз погон доставили из Москвы на правительственных лимузинах, и министры озвучили техзадание: срочно изготовить погоны для Сталина. (И, само собой, из дома ни ногой).

Старый мастер не посрамил ремесла: впоследствии свидетели говорили, что погоны исправно сияли золотом. Но на следующий день после сдачи работы за мастером приехали уже совсем на другой машине…

Из материалов дела следовало, что погоны преступно потемнели под воздействием осадков. Но, на счастье Михаила Ермолаевича, по каким-то причинам экспертизу все-таки назначили и провели, а эксперты установили, что виноват не мастер, а некачественное сырье.

СССР: процветание, соцсоревнования, рацпредложения

Послевоенное время – это новые машины, перевыполненные планы и трудовые вахты. Впрочем, орудьевская фабрика снабжала страну не только погонами, но и вполне мирными вещами, украшавшими социалистический быт: бахрома, тесьма, новые материала – капрон и вискоза. В течение одного года (1957-1958) на фабрике внедрили 16 рационализаторских предложений и подали 23 заявки на патенты. К концу 1960-х Орудьевская фабрика переквалифицировалась на новую, перспективную продукцию - вискозный шёлк.

Сколь тесемочка не вейся…

Прочный фундамент заложили Ижвановы. Даже в 1990-х орудьевские промыслы не просто сохранились, но и умудрились войти в состав одного из 5 тыс. ведущих предприятий Российской Федерации – «лидеров рыночной экономики».

И все-таки настал момент, когда ни тесьма, ни погоны уже не нужны в фабричных масштабах (точнее, нужны, но китайские дешевле).

В настоящее время 140-летняя орудьевская фабрика вырабатывает носки и детские одежки под лейблом «Русокс». Машины  итальянские, японские и израильские, дизайн – белорусский, сырье тоже привозное – Узбекистан, Польша (технологи утверждают, что и отечественное сырье есть – в основном, синтетика). Среднесписочное число рабочих – 180, средняя зарплата – 22 тыс. (для района в целом неплохо), а желающих работать на орудьевском производстве подбирают уже со школьных скамей, организовывая практики и профориентацию.

Но, увы, сияющие золотом орудьевские промыслы – тесьма, позументы, погоны, - можно увидеть разве что в музее. Один из которых – сельский краеведческий, - организован местным фермером и краеведом-энтузиастом, Павлом Муничкиным, располагается в его личном гараже и поддерживается исключительно его иждивением. Но это уже совсем другая история.